Бояре-переселенцы, статьи

[нахалёнок 7 512]

Статья. Автор: В.А. Липинская
Из истории переселения в Сибирь: деревня Новые Локти и самоназвания её жителей.

 

Проблема формирования русского населения Сибири открывает различные аспекты исследования. Мы остановимся лишь на двух: названия и самоназвания групп мигрантов по исторической памяти. Указанные темы будут рассмотрены на примере истории заселения деревни Новые Локти Ишимского района Тюменской обл. (в прошлом Ишимский уезд Тобольской губернии). Доклад основан на полевых исследованиях автора, архивных изысканий, а т.ж. на материалах, собранных новолоктинскими краеведами.
Население любого региона различается в этническом, сословном, социальном ответвлении. Принадлежность отдельных лиц и групп населения к тем или иным категориям создаёт иерархическую систему связей в сознании людей, выражающуюся в употребляемых терминах наименованиях, самоназваниях. Они отражают различные моменты истории народа. В ходе некоторых исследований в Тюменской обл. автор выяснил, что жители села Ново Локти имеют сложный ряд самоназваний.
Русские мигранты, переселявшиеся за Урал, в новом регионе получили наименование сибиряков. В соответствии со временем вселения сибиряки разделяются на две группы: пришедшие в XVII-XVIII вв. именуются старожилами, а прибывшие в XIX- начале XX в., следовательно переселенцами. Деревня Новые Локти появилась на сибирской земле в XIX в., следовательно, жители причисляются к группе переселенцев. Они поселились в Сибири как русские крестьяне. Однако в определении их этнической и сословной принадлежности имеют неточности.
Для выяснения статуса жителей селения Новые Локти следует обратиться ко времени их переселения из Европейской части страны.
В начале XIX в. в правительственном аппарате России разрабатывался план переселения на Урал малоземельных крестьян. Нам удалось выявить в фондах Российского государственного исторического архива документ, относящийся к самому началу переселенческого движения из Витебской губернии. Находившийся в отставке в г.Невель бывший стряпчий фон Витте в 1801г. проинформировал министерство юстиции о наличии соответствующего контингента среди населения уезда, он сообщал: «В Белоруссии по Невельскому и Себежскому уездам находится род казённых крестьян, называемых казаками, превращённых из панцырных бояр, более три тысячи душ… Т.к. жители земледельствующие, кажется могли бы быть употреблены к переселению».
По сведению новолоктинских краеведов из Витебской губ. в Тобольскую начали переселяться с 1824г. Приходившие называли себя путно-панцырными боярами (в народном произношении путно-пансырные).
Оба названия уходят в средние века. Польские короли селили у границы с Россией местных жителей и мещан, добровольно бравших на себя обязательства по несению пограничной службы. Этих людей называли панцырные бояре. В 1474г. король Сигизмунд-Август отдал им земли «на вечное владение». При королевском дворе состояли на службе также путные бояре. Это - другая категория служилых людей, обязанных развозить указы, грамоты и др. бумаги.
Пограничные земли, на которых жили служилые бояре, неоднократно переходила от одного государства к другому. В XVII в. они вошли в состав России. В 1667г. царь Алексей Михайлович подтвердил право бояр на занимаемые ими земли, поименовав их казаками. Екатерина II указом 1772г. перевела крестьян в ведомства главной (не читаемо) канцелярии. В 1805г. Александр II распорядился приравнять этих крестьян к (не читаемо, но похоже – казакам российским). Не смотря на все переименования за жителями Невельского и Себежского уездов сохранилось название панцырных бояр, которое упоминалось в документах.
Для организации переселенческого движения в государственном аппарате России было создано Переселенческое управление. Чиновники в фискальных целях вели учёт крестьян, выселявшихся из Европейской части страны и вселявшихся в сибирские губернии. По статистическим сводкам в 1850-1858гг. из Витебской губернии в Сибирь прибывали партии переселенцев общим числом около 4,5 тысяч человек. В Тобольской губернии они были расселены в нескольких селениях.
По сведениям новолоктинских краеведов, первые новосёлы были выходцами из д.Рамуси Гультяевской волости, затем подселялись следующие группы в 1847, 1854гг. Согласно ведомственным сводкам выселялись из различных деревень Невельского, Себежского и Городецкого уездов Витебской губернии.
Переселение из местностей, входивших в прошлом в состав Польши, ставит вопрос об этнической принадлежности прибывших в Сибирь. В некоторых документах сибирской администрации указывались имена и фамилии переселявшихся. Их анализ показывает, что среди новосёлов были русские и белорусы, а также имевшие польские, литовские и украинские корни. Судя по фамилиям, межнациональные семейные союзы создавались уже на родине, а в Сибири переселенцы влились в состав основной национальности региона – русских.
Готовившись к переселению в Сибирь, жителей Белоруссии, несмотря на их неоднородный сословный и этнический состав, объединяло социальное положение. По словам новолоктинских старожилов наименование «путно-панцырные бояре - означает бедные, свободные крестьяне». По дорогам в Сибирь переселенцы шли, неся на спине малолетних детей. До Тобольской губернии добирались целый год, пользуясь картами. В Сибирь пришедших пешком новосёлов назвали самоходами. Это наименование бытует в Ишимском районе до настоящего времени. Т.о., по представлениям жителей селения Новые Локти они являются сибиряками, переселенцами – самоходами, потомками путно-панцырных бояр.
Историческая память небольшой группы русского народа, как показывают представленные в настоящем докладе материалы, отражает события, имевшее место от XV в. до середины XIX в. , развёртывавшиеся на огромных просторах нашей страны от её западных границ до степных просторов западносибирского региона. Выявленные автором документы в фондах центральных и местных архивов подтверждают, в общих чертах, справедливость хранимых народом преданий. До недавнего времени предания существовали в устной форме как бытовые рассказы. В настоящее время они записаны сельскими краеведами, хранятся в школьном краеведческом музее, и уже сами являются историческими документами.

 

Примечание. на 90% статья-бред.

[нахалёнок 7 512]

Из книги «Самоходы», автор В.Л. Киселёва.
В 1852 г. из Гультяевской волости Невельского уезда свободные и крепостные крестьяне крестьяне решились пешком идти в Сибирь на целинные, никем не занятые земли Приишимья. План своих действий предварительно обдумывали. Двести сорок семей готовились в дальний путь. Среди них не было человека, который мог бы свободно читать и писать. Но им дали карту в уезде, на которой были указаны города и дороги на пути в Сибирь.
Начали собираться: делали колёса из дубов, надевали на деревянную ось, прикрепляли к оси две палки. И тачка считалась готовой. Укладывали в холщовый мешок деревянную, глиняную посуду, холщовые полотенца, наволочки из-под соломенной постели, сухари. Перед отъездом все простились с родственниками, побывали в церкви. Ранней весной 1852 г. они двинулись в путь. Железных дорог в то время не было. Издали самовольные переселенцы походили на каторжников, ветхая одежда пропускала ветер, дождь, солнце. Лапти часто выходили из строя и люди шли босиком. Сбитые в кровь ноги были сплошной раной. Самоходы останавливались в деревнях дня на три, а то и на неделю, чтобы заработать хлеба на дорогу. Все им сочувствовали и делились последним куском.
Случалось в дороге умирали взрослые и дети. Шли всё лето. Выбившись из сил, похудевшие в лохмотьях, с выцветшими от солнца волосами, поздней осенью они пришли в Ишимскую лесостепь. Весь путь от Невельского уезда Центральной России до сибирского городка Ишима они прошли пешком, и поэтому их назвали самоходами.
Восемьдесят одна семья поселилась на постоянное жительство в Мизоново и сто четырнадцать семей решили поселиться в Локтях. Там с 1824г. жили их родственники с Гультяевской волости. Сорок пять семей решили идти в Алтайский край.
Несколько дней осматривали переселенцы с Витебщины необжитые, а кое-где и обжитые места этого прекрасного русского края: равнина, покрытая лесами и лугами, озёрами и полями. Дивились все, стоило руки приложить: корчуй лес, паши земли, сей хлеб и лён, разводи скот – словом живи, да радуйся. Нет помещика. Если мало своей земли, можно купить. Решили самоходы жить со старожилами, но очень скоро чалдоны стали обижать пришельцев. Прозвали их так, потому что предки их пришли с берегов рек Чала и Дона. Долго жили самоходы со старожилами, много перенесли обид. Но вот слухи дошли до панцырных бояр, что крепостное право отменено. И решили самоходы уйти от чалдонов, вновь переселиться. Заранее посоветовавшись, решили крестьяне-самоходы написать просьбу лично государю. Просили разрешить им селиться самостоятельно. Ходили в город Ишим к писарю. И двое: Варфоломей и Андриан, избранные из среды переселенцев отправились пешком в Питер. Вышли они весной, как только подсохла дорога. Дорогу узнавали от жителей, а ориентировались по карте. Не один год потратили путники на дорогу в обе стороны. Летом, после Петрова дня, наши посланцы возвращались обратно. Беспредельная радость заполняла душу каждого из них, на горизонте заблестела церковь волостного села. И вспомнили мужики, какой красивый крест ажурного литья на главе храма Локтинской церкви.
Принесли путники добрую весть и документ на большом листе с чёрной печатью, двуглавым орлом и подпись-росчерком. «Его Величество удовлетворяет просьбу панцырных бояр и разрешает им селиться меж трёх озёр, недалеко от тракта: можете выкорчёвывать лес и рубить избы заново».
По сведениям Тобольского статистического комитета Ново-Локтинское образовано было в 1866 году, переселенцами Витебской губернии.

[нахалёнок 7 512]

Панцырные бояре, были люди верующие, православные. Когда они переселились в Тобольскую губ. Ишимский уезд и основали своё село Новолокти, они и здесь продолжали ходить в церковь на службы и по праздникам. В церковь заходили, мужчина по правую сторону, жена слева от мужа. В Новолоктях церковь выстроили только в 1929г. Ехать венчаться нужно было в соседнее село, расположенное в пяти верстах от Новолоктинки. Там была церковь с двумя престолами: один для сибиряков - старожилов, а другой для самоходов. На пристрой они сами собирали деньги, так что второй престол был выстроен на деньги панцырных бояр из Витебской губернии.
В 1918 году (по словам старожилов) построили в Новолоктях церковь на средства односельчан. Лес привозили из Заводоуковска, строили три года. Церковь была голубой с зелёной жестяной крышей, она отражалась в двух озёрах. В 1917г. горела Большая улица. Был сильный пожар, ветер, а люди в поле работали. Вся улица выгорела, церковь отстояли. В 1929 году церковь закрыли и раскулачили. Церковь была семиглавая, кресты медные. Большой крест снимали: залезли, обвязавшись штрафными верёвками и вытащив основной крест, уронили на тамбур, от падения пробилась крыша. Т.ж. были сняты и колокола. Иконы разнесли по домам. (Информация взята из музея Новолоктинской школы "Летопись с.Новолокти").
Информация о разрушенных в советское время православных храмах, находившихся на территории г. Ишима и Ишимского района:
д. Ново-Локтинская (ныне село) – церковь во имя иконы Божией Матери «Казанская», 1915, деревянная. Приход открыт в 1916 г. Снесена полностью.

 

Из статьи Л.В. Фролова "...На возвышенном месте у села, Локти стоит полуразрушенная Вознесенская церковь. Безжалостными оказались по отношению к ней люди и неумолимое время. Давно уже снесен купол, поросла травой кровля, и заложенные кирпичем окна - как невидящие глаза... Но по-прежнему гордо вздымается в небеса ступенчатой формы колокольня, и неколебимо утвержден на ней крест... Даже в руинах Вознесенский храм производит незабываемое впечатление своими значительными размерами, монументальностью и спокойным величием. Неужели не найдется того, кто бы взялся спасти гибнущую красоту?
Если не считать Ишимского Богоявленского собора, Вознесенская церковь в селе Локтинском - самый старый храм во всем обширном Ишимском уезде. Согласно архивным документам, церковь была выстроена в 1812 году. Главный престол в ней освящен во имя Вознесения Господня и придел - во имя Святого Иоанна Златоустаго.
В архитектурном отношении Вознесенский храм являет собой как бы переходный тип от стиля барокко к классицизму. О барокко напоминают форма завершения колокольни и наличники окон первого этажа. В свою очередь, строгость и лаконичность общей композиции сооружения, треугольные фронтоны по сторонам основного здания, монументальная двухъярусная колокольня - все это, безусловно, влияние классицизма (ампира). Интересно в архитектуре храма то, что уединяющая основной объем и колокольню трапезная поставлена не вдоль, а поперек оси всего сооружения.
В Ишиме в Богоявленском соборе бережно хранится икона "на древке" из Локтинской Вознесенской церкви. Такие иконы носят во время Крестных ходов. На одной стороне - изображение Пресвятой Богородицы, а на другой - образ Св.Николая Чудотворца."

 

Вознесенская церковь в селе Локти строилась на средства прихожан с 1812 г. Южный придел во имя святителя Иоанна Златоуста освящен в 1839 году, зимний храм с главным престолом окончен в 1865 г. В 1891 г. с северной стороны трапезной был устроен придел во имя Казанской иконы Божией Матери. Храм представлял собой образец провинциального классицизма.
Официально храм закрыт в 1941 году. В нем были устроены мастерская и гараж машинно-тракторной мастерской.
С середины 1990-х храм восстанавливался силами прихода Богоявленского собора города Ишима (настоятель – Епископ Евтихий). Для служб обустроен Иоанновский придел; внутренние помещения закрыты на консервацию.
В 2008 г. храм передан Тобольско-Тюменской епархии и числится приписным к Никольской церкви города Ишима.

[нахалёнок 7 512]

"Самоходы", автор учитель новолоктинской школы, местный краевед Вера Лукьяновна Киселёва

Документальноая повесть Самоходцы.rar

[нахалёнок 7 512]

Наиболее массовый характер переселения белорусов в Сибирь получили во второй половине XIX – начале ХХ столетий. Они являлись следствием, как аграрных реформ, так и стихийных переселений белорусских крестьян, связанных с малоземельем.

На территории ряда районов Западной Сибири переселенцы из Белоруссии получили название "самоходы". Местные жители чаще всего объясняют происхождение этого слова тем, что до постройки Транссибирской железнодорожной магистрали их предки двигались в Сибирь "своим ходом", везя свои пожитки на обозах. В белорусском языке слово "самохаць" означает "добровольно, по своему желанию". Таким образом, самоходами были те люди, которые пришли в Сибирь самовольно, тем самым представляя собой наиболее мобильную часть белорусского крестьянства, не побоявшегося пройти тысячи километров трудного пути в поисках лучшей доли. Можно говорить о том, что название "самоход" не тождественно по своей сути понятию "белорус". Скорее оно характеризует особый этнокультурный статус белорусских крестьян-переселенцев, со временем ставших полноправными сибиряками, но сохранивших при этом ряд самобытных особенностей своей традиционной культуры.

Одной из первых групп белорусских крестьян, переселившихся в Сибирь в результате аграрных реформ, стали так называемые "панцирные бояре". Они представляли собой особую категорию служилых людей, сложившуюся в XVI в. на территории современной Белоруссии. Первоначально они несли конную службу в панцирном облачении с тяжелым вооружением и занимали промежуточное положение между мелкой шляхтой и тяглыми крестьянами. После присоединения в конце XVIII в. восточных территорий Речи Посполитой к Российской Империи панцирные бояре вошли в сословие государственных крестьян. К этому времени по своему образу жизни и социальному статусу они стали близки к казакам и крестьянам-однодворцам. Возделывая землю, панцирные бояре занимались охраной приграничных рубежей и полицейской службой. Само понятие "панцирные бояре" к тому времени стало анахронизмом, однако сохранилось в качестве самоназвания этой категории людей.

В начале XIX в. в западных губерниях Российской Империи нарастала тенденция к обеднению и росту малоземелья государственных крестьян. Реформа управления государственными деревнями, разработанная П.Д. Киселевм (1837-41 гг.), предусматривала переселение государственных крестьян на новые земли в качестве одного из путей к разрешению сложившейся проблемы.

В 1850-1860 гг. несколько общин панцирных бояр, проживавших на территории Себежского и Невельского уездов Витебской губернии (в настоящее время территория Псковской области РФ) решились на переезд в далекую Сибирь. По положению, принятому Министерством государственных имуществ, каждый переселенец должен был получить не менее 15 десятин земли на душу, денежное пособие в размере 55 рублей и освобождение на 8 лет от натуральных и денежных повинностей, что являлось серьезным стимулом к переселению.

В 1853 г. П.Д. Киселев удовлетворил прошение первой группы панцирных бояр, изъявивших желание переселиться в Сибирь. Год спустя эти крестьяне пришли на отведенное им для переселения место в деревне Шестаковой Утчанской волости Ишимского округа (в настоящее время это территория Чистоозерского и Петуховского районов Курганской области).  В 1858 г. для большой группы из 57 семей панцирных бояр из Себежского уезда была предоставлена земля в Бергаматской волости Тарского округа (в настоящее время территория Кыштовского района Новосибирской области).

В 1860-е гг. в Ишимский округ активно переселялись панцирные бояре из Невельского уезда Витебской губернии, поселившиеся в селах Мизоново и Локти. Часть этой партии переселенцев отправилась дальше, обосновавшись на территории современного Алтайского края в Баевском районе, селе Прослауха.

В большинстве случаев панцирные бояре, придя в Сибирь, подселялись к сложившемся здесь ранее старожильческим деревням. Как правило, это было обусловлено не личным выбором переселенцев, а решением представителей власти, выбиравших место для их приема. Сохранился целый ряд документальных свидетельств и устных преданий, указывающих на то, что во многих случаях панцирные бояре, пришедшие в Сибирь, оставались недовольны отведенными для них местами и требовали переселения на другие земли. Это было связано не только с неудовлетворительным качеством предоставляемых им угодий, но и со сложными взаимоотношениями, складывавшимися с местным старожильческим населением. Подобное противопоставление старожильческих и новопоселенческих крестьянских общин, основанное на мировоззренческой оппозиции "свой-чужой", не только препятствовало быстрой ассимиляции белорусских переселенцев на новом месте, но в некоторых случаях даже способствовало усилению их этнокультурной самоидентификации.

По рассказам старожилов из села Мизоново Ишимского района Тюменской области, после прихода панцирных бояр село оказалось разделенным на две части. В деревне даже существовал свой материальный маркер границы старожильческого и новопоселенческого миров. Для этих целей в условленном месте был установлен специальный межевальный столб. Даже после смерти местные старожилы и переселенцы находили свое последнее пристанище в разных местах. Для этих целей кладбище было разгорожено на две части специально вырытой канавой. На одной части хоронили чалдонов, на другой – самоходов.

Похожая ситуация сложилась и в соседнем селе Локти, куда прибыла другая партия панцирных бояр из деревни Рамуси Гультяевской волости Невельского уезда Витебской губернии.

Переселенцы жаловались властям на притеснения со стороны сибирских старожилов - чалдонов и обращались к ним с просьбой о предоставлении им отдельного участка земли для заселения. По сохранившемуся среди старожилов деревни преданию, которое записала бывший учитель Ново-Локтинской средней школы, краевед В.Л. Киселева (1930 г.р.), двое панцирных бояр даже специально отправлялись в Петербург, чтобы передать прошение о переселении государю. Как бы то ни было, просьба крестьян была удовлетворена, и им был предоставлен свободный участок земли между озерами Долгим, Бердюжьем и Пеньковым, находившийся в нескольких верстах от Локтей. Здесь ими была основана деревня, получившая название Новые Локти.

Вот как оценивала данную ситуацию М.М. Громыко:

"Две крестьянские общины, каждая из которых сложилась давно и прошла свой путь в отличных от другой социально-исторических и экономико-географических условиях, оказались соединенными в одной деревне, в одной территориальной общине. Сибиряки, вложившие в свое время много труда в освоение новой территории, основавшие деревню, претендовали на определенные преимущества перед чужаками, явившимися на все готовое. Переселенцы, сплоченные самим процессом переезда, привыкшие к несколько привилегированному положению по сравнению с другими категориями государственных крестьян, не хотели уступать".

Таким образом, можно сделать вывод о том, что, переселившись в Сибирь, панцирные бояре стремились основывать свои обособленные поселения, которые могли бы жить по собственным законам самоуправления. Однако государственная переселенческая политика во многих случаях инициировала процесс подселения групп переселенцев к сложившимся ранее старожильческим деревням.

Иная ситуация складывалась в тех малоосвоенных районах, в которых удельный вес переселенцев значительно превышал долю старожильческого населения. В рассказах проживающих в них потомков белорусских переселенцев значительно реже встречаются упоминания о противопоставлении себя старожильческой среде. Напротив, в этих случаях нередко можно встретить примеры этнокультурной консолидации между переселенцами разных национальностей. Ярким примером этому могут служить поселения белорусов в Иглинском районе Башкортостана. В конце XIX – начале ХХ вв. здесь возник целый ряд небольших хуторов, большинство из которых было первоначально основано латышскими переселенцами. Позднее в них начали активно подселяться выходцы из Белоруссии. Данная система хуторских поселений получила название "Балтийская колония". По рассказам информаторов - потомков переселенцев, несмотря на существование значительных культурных различий между белорусами и латышами (язык, вера, обычаи, приемы хозяйствования и т.д.), среди них доминировали тенденции к взаимному обмену культурным и хозяйственным опытом. Среди белорусов и латышей, проживающих в районе, нередко встречались смешанные браки, способствовавшие стиранию культурных граней между двумя народами.

Похожая ситуация была характерной и для ряда мест компактного проживания белорусов на территории Тарского района Омской области (д. Ермаковка, Атирка, Быган и др.). Во времена столыпинских переселений эти места активно заселялись и осваивались русскими, украинцами, белорусами, латышами, чувашами и представителями ряда других национальностей. Несмотря на отмечаемые в рассказах информаторов и документальных источниках случаи конфликтов между разными группами переселенцев, в целом здесь также отмечалась тенденция к смешанным бракам и заимствованиям друг у друга отдельных элементов традиционной культуры.

Во многих районах Западной Сибири в конце XIX – начале ХХ вв. для прибывавших в них белорусов было характерно основание небольших поселений хуторского типа. При этом сохранившиеся свидетельства указывают на то, что первоначально на новом месте общины крестьян из Белоруссии старались воспроизвести привнесенные со своей родины принципы планировки и архитектуры усадеб, а также методы ведения хозяйства. Однако уже к 1930-м гг. многие хутора и небольшие поселки белорусов прекратили свое существование, потому что “коллективизация и социалистические формы ведения сельского хозяйства предполагали "стягивание" населения в центры, объединение посевных площадей, применение новых агротехнических методов полеводства, иную организацию сельского быта”.

В результате проведения подобной политики население многих хуторов насильственными методами “сбивалось” в крупные колхозные поселки. Данные процессы положили начало серьезным трансформациям не только методов хозяйствования, но и многих основополагающих черт традиционной культуры и общностных взаимодействий белорусов, проживающих в Сибири.

Несмотря на эти процессы, многие ценности традиционной культуры в советское время продолжали оставаться в качестве важных инвариантов духовной жизни местных сообществ.  Во многих семьях самоходов сохранялись религиозные традиции, календарная обрядность и фольклор, привезенные их предками из Белоруссии.